Развернулись цепью тридцать три полка,
пушки из картона сделаны пока, маршал из бумаги, из фанеры конь,
из фольги конфетной — золото погон.

Ядра из горошин бьют в ночной тиши,
Мальчик семилетний жизнь и смерть вершит.
По его приказу, так желает он,
погибает сразу первый батальон.
Но неудержимой страшною волной хлынут остальные в свой последний бой.
Пал противник злобный, взят его редут,
и полки, конечно, дальше не идут.
Кончен бой кромешный.

Добрый мальчик тот
оживляет мертвых и живой поет.
Снова мир на свете, больше ничего,
но тревожит что-то в этом сне его.
Мальчик семилетний — ты уже не Бог.

В сон вступает черный чищеный сапог.
В страхе догорает бледная луна.
Серия вторая — новая война.
Развернулись фронтом тридцать три полка,
пушки из металла, яркий блеск штыка.
Месит грязь пехота в памятном году
и зовет кого-то раненый в бреду.
Точно по приказу посреди времен
погибает сразу первый батальон.

Но неудержимой страшною волной
хлынут остальные в свой последний бой
И от сладкой гари в горле запершит.
Кто-то неизвестный только смерть вершит.
Продолжает сниться этот жуткий сон.
Вот костьми ложится сотый батальон
и вокруг он кровью землю заплескал,
а над всем беззубой смерти злой оскал.
И средь шума, гама, плача и пальбы,
крик недетский: — Мама!, как труба судьбы.
И на всех широтах слышен крик его
Снова мир на свете, больше ничего…
Развернулись цепью тридцать три полка,
пушки из картона сделаны пока,
маршал из бумаги, из фанеры конь,
из фольги конфетной — золото погон.
Ядра из горошин бьют в ночной тиши,
Мальчик семилетний жизнь и смерть вершит.